Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме

Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Дорогой мой В.А.!

 

Хотя в настоящее время и чувствую себя совершенно усталым, однако спешу поделиться всем пережитым с тобой. Вчера, как я и писал тебе, совершены были торжественные парастасы по приснопоминаемому иеромонаху Серафиму. В Успенском соборе пели митрополичьи певчие и всех привели в восторг. На левом клиросе временами помогали Саровские иноки. Быть может в отдельности они и не произвели бы такого впечатления, как теперь... Мне они положительно не понравились... Даже более, — я пришел в смущение от такого пения... Однако говорят, что пение чем-то замечательно. Но чем, — сами певцы плохо знают... «Каким напевом вы поете?», — спрашиваю. Один говорит: «Афонским», другой: «Иерусалимским». «Быть может, — спрашиваю, — Саровским?..» — «А все возможно, батюшка...»

Начиная с «непорочных» до конца канона все стояли с зажженными свечами, мы, служащие, — на середине храма. Канон заупокойный прочитал и произвел сильное впечатление преосвященный Иннокентий. Публика на парастас была допуще­на «избранная». Начавшись в шестом часу вече­ра, всенощная эта окончилась в одиннадцатом часу. И это по-саровски еще не поздно. Одновре­менно с нашим совершался парастас и в соборе Живоносного Источника. Там пели тамбовцы.

Сегодня, в семь с половиной часов утра, во главе с преосвященным Иннокентием вышел Крестный ход навстречу Крестному ходу из Дивеевского мо­настыря. Долго по этому случаю гудели колокола Сарова. Крестные ходы пришли в монастырь око­ло девяти часов утра, и сразу же мы вышли встре­чать владыку митрополита, совершавшего литур­гию. Народу с Крестным ходом пришло видимо-невидимо. А хоругвей — целый лес. В дверях собора происходило нечто ужасное. Народ давил и сол­дат и полицию. Никто с натиском толпы не мог ничего поделать. Мы, вышедшие встречать влады­ку, так и думали, что и владыке в собор будет не попасть. Офицеры буквально вопили: «Митропо­лит идет. Расступитесь». Ничто не помогает. Тогда на сцену выступил Тамбовский губернатор. «Смир­но!», — раздалась команда высшим гласом у само­го входа в собор... Водворилась гробовая тишина... «Осади», — и дорога владыке моментально была очищена... Вот уменье уловить момент! Несомнен­но и знание психологии мужичка: осадил толпу одним решительным словом...

Литургию с высокопреосвященным нашим мит­рополитом служил преосвященный Назарий. Пели певчие наши и пели прекрасно, по обычаю. Поми­нали за упокой «приснопоминаемого иеромонаха Серафима». На «Буди имя Господне...» преосвящен­ный Назарий сказал слово. После литургии опять была совершена панихида по преподобному.

Сегодня обитель Саровская получила редкое (и не для обителей), и великое счастье встретить и поместить в своих стенах царственных богомольцев.

Обедали мы как-то наскоро... По телефону все время подзадоривали: государь проехал Ореховец, государь проехал Глухово, государь пьет чай в Глухове. И хотя каждый из нас прекрасно знал, что Глухово — еще только полпути, тем не менее вилки плохо держались в руках и хотелось по­скорее из-за стола и — навстречу. А тут, как на­зло, лакей подавал особенно медленно... Впрочем, не ручаюсь, что нам это так казалось... С облег­ченной душой услышали мы доклад: «Арбуз ис­портился»... «Слава Богу», — с удовольствием все произнесли и направились в собор облачаться.

Было около четырех часов дня. Загудел на­встречу государю большой Саровский колокол. Ду­ховная процессия направилась к воротам. Впере­ди шли митрополичьи певчие, дальше белое ду­ховенство, потом двенадцать архимандритов, в заключение три архиерея и владыка митрополит. Конечно, — Крестный ход.

В воротах процессия развернулась в обрат­ном порядке... Мне с отцом наместником пришлось стоять уже за воротами и удалось наблюдать са­мый момент встречи государя. Тамбовские пев­чие были выстроены у собора.

Гудит колокол... У нас бьется сердце... Чув­ствуется приближение высоких гостей... Солнышко греет, но, как будто жалея царственных путешест­венников, прикрылось не то в легкие облака, не то в какую-то дымку...

А перед монастырем?.. Сразу от ворот к запа­ду — отлогий спуск с горы... И вся эта дорога, с версту, полагаю, в длину, запружена народом! Целое море народное... Все ждут, ждут царя и цариц... Ждут, зная, что увидеть едва ли сейчас их удастся...

Эту громадную лавину народа сдерживают с трудом несколько московских казаков на лоша­дях, да выстроившиеся шпалерами фанагорийцы. Перед самой обителью оставлено достаточно мес­та для того, чтобы подъехать экипажам...

Время идет... Вот уже пять часов. Гудит ко­локол, а дорогих гостей все еще не видно... Но вот подходит отец архимандрит C-м и докладывает: «По телефону ошиблись. Государь Кременки еще не проезжал». А от Кременки до Сарова верст де­вять тяжелой дороги.

Солнышко грело хорошо... А нам около ка­менных стен, да еще в церковных облачениях, было даже и слишком жарко. Подали нам воды освежиться.

Ближе к шести часам вечера раздался благо­вест «во вся»: государь едет уже по монастырской земле... Откуда-то доносятся крики ура.. Жутко становится... Близко царь и царица... Вот могучее «ура» все разрастается и разрастается и, в конце концов, едва не покрывает церковного звона...

Из-за угла вылетела тройка: подъехал встре­чавший на границе губернии губернатор. Вскоре за ним оттуда же показалась четверка, а в откры­том ландо царь и царица. Непосредственно за ними еще четверка, на которой приехала царица-мать. Далее — экипажи с великими князьями и княги­нями... Когда государь приблизился к воротам, на минуту звон прекратился, владыка митрополит сказал краткое приветствие, царственные особы приложились ко кресту, приняли кропление свя­той водой, поздоровались с владыкой и впереди прежней духовной процессии, при звоне колоко­лов, при пении «Спаси, Господи, люди твоя...» направились в Успенский собор. От ворот до со­бора направо стояли духовенство, хоругвеносцы, дивеевские монахини, народ; налево — Саровские иноки, духовенство и народ. Момент — в высшей степени торжественный... По приходе в собор — краткое молебствие и многолетствование.

По желанию государя, из собора его провели в церковь Зосимы и Савватия... И государь со всей царственной фамилией здесь впервые преклонил­ся пред угодником Божиим... Мы, конечно, со­провождали их до этой церкви. Обратный путь — мимо приготовленного для их величеств дворца... Владыка митрополит осенил всех крестом, один из Саровских иноков, в мантии, поднес государю при входе во дворец хлеб-соль (черный хлеб на деревянном блюде)... И обитель с этого момента приняла в свои стены августейших гостей...

На долю многих ли обителей приходит счас­тье приветствовать в своих стенах столь высоких гостей? И Сарову это великое счастье послал угод­ник Божий.

Счастлив сейчас Саров!.. Счастлив сейчас на­род, видевший уже царя и цариц!.. Безконечно счастлив и я, видевший царя и цариц всего на расстоянии нескольких шагов от себя.

Непосредственно после встречи царственных богомольцев все духовенство возвратилось в Ус­пенский собор, и здесь совершен был благодар­ственный, по случаю благополучного прибытия их величеств, молебен.

На торжества в Саров прибыли также великие князья Сергий Александрович с супругой Елисаветой Феодоровной, Николай Николаевич, Петр Николаевич с Милицией Николаевной, Петр Алек­сандрович Ольденбургский с великой княгиней Ольгой Александровной, Георгий Максимилиано­вич Лейхтенбергский с Анастасией Николаевной. Из министров — министры Императорского Дво­ра, Путей Сообщения и Внутренних Дел.

Пока, дорогой мой, прощай. Напишу еще, если будет время, завтра утром...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме

Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея