Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея
Дорогой мой В.А.!
Думал было еще вчера вечером побеседовать с тобой. Но день меня так утомил, что вечером положительно было не до пера. Вчера, в понедельник, мы посетили решительно все, что нужно было посетить в Сарове. Ранним утром, напившись чаю, мы отправились пешком на источник преп. Серафима, эту саровскую Вифезду, только постоянно действующую. Источник находится от монастыря верстах в двух. Существовал он еще и до преподобного, послужил нуждам преподобного, когда тот жил в ближней пустыньке. По преданию, преподобный молился, чтобы Господь дал воде этого источника силу целебную. В настоящее время источник — грунтовый ключ — заключен в шестигранный сруб, из которого скопляющаяся вода и стекает в реку Саровку через трубу. Над источником устроена прекрасная часовня, в которой богомольцы совершают свои моления. Труба по пути в речку перехвачена в особом помещении — купальне. Сделаны в трубе краны и все желающие имеют возможность встать под струю воды из источника, или, как принято выражаться, «выкупаться в источнике». Купальня — особо для мужчин, особо — для женщин. Вода в источнике — холодная, всего в ней четыре градуса по Р. Выйдя из монастыря в святые ворота, мы направились на юг от него, спустившись с горы за речку Саровку. Дорога все время идет вдоль речки. Если идти из монастыря к источнику, то левый берег реки всюду высокий, обрывистый, сплошь покрыт вековыми соснами. Для того, чтобы устроить дорогу, часть обрывов срезали... Дорога получилась широкая, просторная, только, по обычаю, пыльная. Во многих местах по дороге бьют родники. Правый берег — более ровный, встречаются пажинки, но больше лес. В избежание пыли направились мы без дороги по правому берегу. Спутниками нашими были отец наместник и отец архидиакон. Дорога туда прошла незаметно. За речкой толпами валит народ. Некоторые, очевидно с больными, едут на телегах. У каждого креста, у каждой иконки все останавливаются, набожно молятся... В разных местах неизбежные нищие, калеки и убогие. Некоторые распевают духовные стихи. Другие поминают родителей... Бегают и ребятишки-нищие... До самого источника устроен телефон. Вот издали показалась часовенка источника. Около нее перекинутый через Саровку мостик. И у часовеньки, и по спускам берега, и на мостике — всюду народ и народ. В самую часовню с трудом можно протискаться, да и то помогает много ряса. В стороне устроены лари, на которых продают специально изготовленные к торжествам бутылки с надписью «Вода из источника преп. Серафима Саровского»... Первое впечатление сильное, головокружительное... Толпа настроена в высшей степени религиозно... Молятся все истово. Из разных концов доносятся то крики, то стоны больных... Нет-нет, да и закричит не своим голосом какая-нибудь одержимая. Из купальни доносятся то испуганные охи, то плач... Среди всего этого резко выделяется звон наливаемой посуды... Прибавь сюда радость нескрываемую получивших благодатную помощь, из уст в уста передаваемые рассказы об исцелениях... Да, не скоро придется когда-нибудь пережить то же, что мы переживали здесь, на источнике. Мы прежде всего, так как это было по пути, купили бутылок для воды из источника. Хотя мы были не в рясах, а в подрясниках, тем не менее благочестивые поклонники расступились перед нами и сверх ожидания мы скоро оказались в часовне над источником. Часовня хорошо украшена иконами и картинами. В ней постоянно дежурят священники, непрестанно служащие молебны. Помолились и мы... Вспоминал я очень моего болящего студента... Дай-то Бог и святой угодник ему здоровья! Из часови прошли в купальню, находящуюся рядом. При входе в нее стоит солдат-фанагориец. Нам только отдал честь; пропустил сразу же... Купальня довольно просторная, крытая, со скамьями вдоль стен для раздевающихся. У одной стены устроен спуск вниз аршина на два — на два с половиной. Здесь-то и находится кран, под который встают богомольцы. Над краном помещена икона преподобного, молящегося в лесу на камне. Чего-чего в этой купальне не услышишь, не увидишь! Но общее впечатление такое, что сюда поспешила вера — твердая, как скала... Здесь богомолец уверен, что старец не откажет ему в молитве, да, пожалуй, по своей любвеобильности и отказать не сможет... И с такой верой, помолившись на икону преподобного, каждый становится под струю... И не посрамляется. Трогательно наблюдать и то, как у этого источника, из которого когда-то пользовался водицей сам преподобный, объединяются в вере и любви к преподобному все: и здоровые и больные, и знатные и незнатные, и образованные и необразованные. Помню, — сел я рядом с мужичком... Перекидываемся словами... Конечно, все об одном, — о преподобном. «А откуда вы?..» И одно слово «Питер» производит какое-то ужасное действие. И мужичок как-то сжимается, предполагая, вероятно, что я становлюсь шире... А если бы сказать еще, что я — архимандрит... Меня умиляло то, что сюда во множестве всегда спешило духовенство и бывшая на торжествах интеллигенция... Хотя после сильной жары и казалось несколько смелым вставать под струю источника (искушать Бога тоже не особенно-то справедливо), тем не менее несколько остыв, я молитвенно призвал преподобного старца Серафима и встал под кран. Первое действие четырехградусной воды — слишком тяжелое. Голова мерзла и болела. Но почти сразу же разлилась по мне живительная теплота, и я во второй и в третий раз встал под кран уже с удовольствием. После купанья я налил водой купленные шесть бутылок. Наливают воду в часовенке, наливают богомольцы сами. Здесь же, дорогой В. А., мы были почти очевидцами чуда... На источнике с нами встретились наши петербургские отцы иподиаконы. Когда я только что закончил купаться, вбегает один из них в купальню и говорит короткое слово: «Сейчас только что исцелился мальчик». Мы поспешили убедиться сами в его словах... И вот что увидели. Какая-то женщина принесла к источнику мальчика-калеку. Ножки его были сведены к спине. Ручки болтаются, но к лицу не поворачиваются. С верой она его подержала под краном. И вот где сказалась сила Божия и милость преподобного! Здесь же, у часовенки, мальчика положили на подушечку... «Протяни, милый, ножки и ручки», — говорит мать, а сама все трет его... Малютка весь затрепетал, потянулся... «Еще, милый, протяни, еще, еще»... И мальчик постепенно вытягивает ножки и ручки. Ангельская улыбка на лице его. Все время бьет ручонками. Ничего не говорит. Его приподнимают под мышки, просят встать... Но он становится пальцами или, вернее, ногтями пальцев... Ему вдавливают ступню, передвигают ноги. Словом, все с каким-то поразительным участием помогают исполниться тому, на что явилась воля Божия... И что же? Вечером, к удивлению всех, этого мальчика привели уже в монастырь... Видимо, сказалась здесь сила Божия... Но сказывалась она постепенно... И не благоволил ли Господь таким именно исцелением больного возгревать постепенно веру и матери и собравшегося народа... И по торжествующей их вере даровал больному полное исцеление. Дорогой В.А.! И такие проявления милости Божией бывают, говорят, почти ежечасно. И если бы ты сам был на источнике и пережил то, что в эти минуты переживали мы, то понял бы нас совершенно. А мы и могли только, как дети, заплакать, да еще горячее помолиться на источнике Господу и его великому угоднику. Вечером, часов в шесть, я с Мишей и отец наместник, с благословения отца игумена, взяли монастырскую лошадку, запряженную в «длиннуху», и шагом поехали в пустыньки. Дальняя пустынька от монастыря отстоит версты на четыре. Ехать нужно по той же дороге, что и на источник. По пути туда мы останавливались прежде всего у огородика, который когда-то возделывал сам преподобный. Место в настоящее время обнесено маленьким забором. На огородике три грядки с картофелем. Поставлен крест. Богомольцы постоянно заходят ко кресту и молятся. И как не молиться! Ведь здесь сажал свой картофель да снитку чудный старец... Здесь он в поте лица трудился и, по обычаю, среди трудов, конечно, занимался богомыслием. Вблизи источника, на горке, находится ближняя пустынька. Я уже тебе писал, что настоящая пустынька находится в Дивееве. Здесь же — сделанная по размерам ее копия с нее. В пустыньке дежурит монах и раздает богомольцам сухарики. На полпути к дальней пустыньке, за источником, мы остановились у того места, где в молитвенном подвиге провел тысячу ночей преподобный Серафим. Природа дикая, суровая, но чудная... Кругом громадный сосновый лес. В нем много леса-бурелома. И как-то особенно шумит этот лес. И припоминается, как под такой же шум углублялся в себя преподобный... Кричат птицы, шумит лес, пробегают звери, а старец погрузился в себя и в молитве слился с Божеством... Вот и старец подвижник Марк. Но и на него не обращает внимания молитвенный старец: не ощущает он его присутствия. А тот не нарушает его покоя... Призадумались мы на этом святом месте... Здесь же оказалась риза с епитрахилем... Я совершил литию по преподобному, и в лесу, где он молился, раздалась ему из наших грешных уст «вечная память». Кстати... Как-то особенно действуют на меня в настоящее время заупокойные песнопения... Поешь — «Со святыми упокой...», «Упокой, Господи...» А сам думаешь: «А по какому, собственно, праву я молюсь за него, когда, казалось бы, я должен просить его молитвы?»... И невольно устная молитва дополняется внутренней. Молясь за старца, смиренно, в свою очередь, просишь его великого предстательства. В настоящее время на том месте, где молился преподобный, лежит камень, напоминающий другой камень, тысячу ночей послуживший преподобному. Я уже писал, что часть того камня хранится, как святыня, в Дивееве. Есть небольшая часть его и в Сарове. А весь камень разобран, в свое время, в Сарове благочестивыми богомольцами. Над камнем устроен навес, в виде открытой часовни. Почти рядом с этим навесом — другой, под которым сохраняется пень сосны, к великому сожалению зачем-то выкрашенный в белую краску. Пень этот — остаток той сосны, на которой висела икона, приковывавшая к себе взор молитвенного старца, помогавшая ему оторваться от земли и перенестись к небу. Дальняя пустынька дорога еще потому, что она напоминает место, где провел много времени преподобный. Сама пустынька тоже в Дивееве. Настоящая построена уже сравнительно в недавнее время, что заметно хотя бы по величине окон. Помолились мы в самой пустыньке. Потом спустились в подвал. Спуск тоже едва ли такой, какой был при преподобном: с железной решеткой. В подвале обнесено место, на котором в некоторые часы молился старец... На месте лежит песок. Одна из спутниц наших брала песок и случайно спросила: «А вы не подсыпаете сюда песку? Это тот песок, на котором стоял преподобный?» — «Эх, матушка, если бы не подсыпать, тогда, наверное, все место наше теперь было бы разобрано!..» Спасибо еще иноку за откровенность. Земля была высыпана обратно. Но вместо этого тот же монах всем нам дал земли, взятой из могилы преподобного, когда вынули оттуда его мощи... Она в пустыньку прислана для раздачи народу... На горке, повыше пустыньки, на месте, где разбойники били старца, поставлен крест... Посажены березки (хотя место в лесу). Внизу от пустыньки, на берегу Саровки (Иордана у Преподобного) пещерка, выкопанная самим преподобным. В ней он иногда тоже молился. Говорят, что она сохраняется в неприкосновенном виде со времен преподобного. При посещении пустынек мы встретились с гр. Г. и матушкой С., с которыми и осмотрели все... На обратном пути в монастырь мы опять остановились у источника. Та же масса народа. То же множество недужных. Иеромонах, священник, чиновник допрашивают исцелившихся и свидетелей исцелений и записывают строго проверенные чудеса. Слава Богу! Наконец-то! А сказать правду, — днем меня до глубины души возмутило было одно обстоятельство... Выхожу из часовенки после исцеления мальчика, чтобы направиться домой. Городовой, или полицейский какой-то чин, предупредительно останавливает меня и замечает: «Какая, батюшка, масса исцелений...» Смотрю, раскрывает он книжку, куда заносятся «происшествия» и начинает вычитывать исцелившихся за день... Неужели, думаю, проявления силы Божией не заслуживают того, чтобы их записывали не в книжку происшествий?.. Не для рекламы преподобному эти записи нужны... А для нас, — слабых, маловерующих... Пусть эти вести о лете Господнем благоприятном успокаивают волнующихся и сомневающихся... При нас допрашивали глухонемого, к которому возвратился и потерянный слух, и утраченная речь. На все вопросы отзывается, — очевидно, слышит. Но память часть слов потеряла и его учат говорить... «Рад, что исцелился?», — спрашивают... Молчит. «Скажи: рад...» — «Рад», — отвечает мальчик... И сколько радости у народа! И какими железными нужно обладать нервами, чтобы сдерживать себя в такие минуты у источника. Да... Исцеления подаются обильно всем верующим... А таковые сюда и собрались... Как бы хотел, чтобы собрались сюда помаленьку и неверующие! Не с хвастовством, а с сознанием своей правоты тогда каждый сказал бы им: «Идите сейчас на источник и посмотрите: слепые прозревают, хромые ходят, глухие слышат, расслабленные везут свои тележки. Блажен, кто не соблазнится о старце»... Вчера, чуть ли не в сотый раз, зашел я в иконную лавочку. Наконец-то добился инока, продающего иконы!.. Приобрел медальонные изображения преподобного, с иконой Божией Матери «Умиление» на другой стороне. Купил изображения преподобного на шелке. Исполнены очень хорошо. Все это постараюсь освятить на святых мощах. Накупил самых разнообразных картин, касающихся преподобного. Всем питомцам привезу благословение от угодника. А они пусть молятся ему усердно. Икон хороших найти не мог, но что понравится хотя несколько, — куплю. Пока прощай. Сегодня панихида, назначенная в двенадцать часов по церемониалу, у нас отменена и состоится завтра. Вместо панихиды высокопреосвященный Казанский служит литургию (день князя Владимира), а после нее молебен — владыка митрополит, все архиереи и отцы архимандриты. Загудел колокол. Иду к обедне и буду молиться за вас. Молодежи мой привет. Восемь с половиной часов утра.
Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея
|