Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея
Дорогой мой В.А.!
Сейчас шесть с половиной утра. Не сплю часов с четырех: я уже писал, что мои окна выходят в монастырь, а в нем давно уже кипит жизнь: тот же гул, глухой говор, напоминающий жужжанье... В ожидании утреннего чая сажусь продолжить вчерашнее письмо. Монастырь официально называется «пустынью»... Но в настоящее время ему приличнее было бы именоваться лаврой: так он великолепен! Впрочем, мы постоянно невольно ошибаемся и, беседуя друг с другом, «идем в лавру», «живем в лавре!» Над всей обителью царит громаднейшая колокольня с великим, чрезвычайно оригинальным звоном. На колокольне башенные часы, отбивающие даже пять минут. Четверть часа — отбивается гамма в восходящем и нисходящем порядке, в полчаса — она же два раза, в три четверти — три раза, в час — четыре раза и затем отбой часов. Церквей в обители много и снаружи они очень хороши. Прямо передо мной красуется соборный храм Успенский, с пятью золочеными главами. Перед ним постоянные толпы народа: одни входят, другие выходят. В этом соборе спешно заканчивается установка сени над ракой для святых мощей преп. Серафима. На юго-восточном углу собора находится могила, в которой лежал столько лет преподобный старец. Левее этого собора и ближе к моим окнам другой соборный храм, Живоносного Источника... Венчается он пятью громадными золотыми главами... Если сравнить соборы, то кажется, что первый как-то подтянулся и устремился к небесам, а второй, напротив, порасплылся вширь... Еще левее этого собора, в линии монастырских корпусов, находится церковь препп. Зосимы и Савватия... Когда-то в ней, как в больничной, любил молиться преподобный, а теперь временно установлены в ней его святые мощи. За Успенским собором, направо, на общем белоснежном фоне резко выделяется своей окраской новоотстроенный храм Живоначальной Троицы. Находится он тоже в линии монастырских корпусов. В свои стены он заключил бывшую келью преподобного. Пока еще внутри отделан временно. Говорят, что освятят его в честь преподобного. Из других церквей красива церковь на источнике у северовосточного угла монастыря в честь св. Иоанна Предтечи, под ней пещерная церковь в честь преподобных пещерных киевских. Прибавь сюда еще церковь кладбищенскую во имя Всех святых, церковь Преображенскую, церковь у ворот; и ты представишь себе, как богата соборами и церквами обитель Саровская... К своему великому празднику обитель сделалась неузнаваемой. Уже при выезде из леса к монастырю красуется, на так называемом «Лобном месте», часовня. В ней сейчас для народа служат панихиды по преподобному, а потом будут служить молебны. Левее часовни, там же, в лесу видны двухэтажные деревянные дома (два), — это дворцы для ожидаемых сюда великих князей. На площадке перед монастырем дворянство воздвигает роскошный шатер для приема их величеств. Все дома перед монастырем, и направо, и налево, если смотреть на него, заняты гостиницами. Здесь же помещается канцелярия Тамбовского губернатора (а сам он живет там же, где и я, только окнами за монастырь); здесь же и Почтово-телеграфное отделение. По южной стороне монастыря устроены роскошные спуски с горы, с надежными перилами, а под горой за рекой Саровкой целый ряд гостиниц... Знаю пока, что здесь помещаются монахини разных монастырей, здесь в особом бараке, почему-то не бревенчатом — певчие тамбовские и наши. На восток от монастыря в особом корпусе, кажется в помещении школы, расположились съехавшиеся земские начальники. Вблизи же монастыря — устроился московский кухмистер, которому на время торжеств сдано питание насельников монастырских гостиниц и даже некоторых насельников монастыря (например, нас). В монастыре телефон... Ну, думал ли когда-нибудь Саров, что он будет потревожен телефонными звонками, и что из него будут переговариваться и с Дивеевым и с Арзамасом! Помещения собственно для богомольцев устроены вдали от монастыря, версты за три — четыре от него. Представь все эти сооружения и получится, что в настоящее время в Сарове — настоящий городок... Впрочем, место, где устроены бараки для народа, и называется «Народный городок». Для государя с государыней отделаны скромные настоятельские кельи. Для вдовствующей императрицы приготовлены так называемые архиерейские комнаты, богатые тоже своей скудостью. Приезд высоких гостей ожидается числа семнадцатого. Приехал я в Саров вечером. Пока шла всенощная, пока — ужин, потом купанье, — уже стемнело и я Сарова в субботу, в день приезда, не видел. А вчера с самого утра и до четырех часов дня меня тоже не было в Сарове: я служил с высокопреосвященным нашим митрополитом в Серафимо-Дивеевом монастыре. Ранним утром, в шесть с половиной часов, выехал я на монастырских лошадях вместе с отцом наместником нашей лавры. Ехать приходится верст четырнадцать. Дорога до деревни Балыкова — прежняя, Саровским лесом, а потом исключительно полями и песками. Пыль невозможная. По всей дороге приходилось и встречать, и обгонять богомольцев... Да! Ведь по этой же дороге, без сомнения, когда-то ходил к своим «сироткам», дивеевским инокиням, их духовный отец-устроитель, преподобный старец... В Дивеево приехали в восемь часов утра и прежде всего постарались умыться. Ровно в девять часов утра прибыл наш владыка. Собор в Дивееве прекрасен и снаружи, и внутри. Всюду образцовая чистота, чем, впрочем, могут всегда похвалиться, в противоположность мужским, все женские обители. Церкви и колокольня — каменные. Корпуса для сестер — деревянные. Литургию служил владыка митрополит, преосвященные — Назарий Нижегородский и Иннокентий Тамбовский. Первый, — потому что Дивеево в его епархии, последний, — как сосед (граница Тамбовской епархии верстах в трех от Сарова). Из отцов архимандритов сослужили владыкам отец наместник, я, Тамбовский ректор отец Нафанаил, Арзамасский архимандрит Адриан, наши лаврские отцы Гедеон и Макарий. Служба прошла прекрасно. Пели дивеевские монашки не особенно замысловатые песнопения, но очень хорошо. Жара в церкви от массы народа была невыносимая. А народа было очень много. Ведь одних монашек в обители около тысячи (говорят, девятьсот шестьдесят). Владыка после литургии начал благословлять народ. Благословлял около часа. И наверное долго бы не было конца благословению, если бы не догадались задержать народ, стоявший на улице и тоже спешивший под благословение. Среди богомольцев, конечно, много больных, которых привела сюда вера в угодника да жажда исцеления. И трогательно было наблюдать подходивший под благословение народ. Вот, как сейчас стоит передо мной один мужичок, больной глазами... Подходит и он под благословение. Вдруг с рыданиями кричит: «Батюшка, исцели мои глаза. Антоний батюшка, помоги мне, я несчастен, исцели мои глаза...» Этот простец не знает никаких этикетов, но знает, что много может молитва пастыря... И просит помощи. И как бы хотелось, чтобы этот простец получил по вере своей! Да... Сколько здесь наблюдать приходится страждущих, ожидающих не людской, а небесной помощи!.. И получают они, с верой сюда пришедшие, по вере своей просимое. На глазах народа расслабленные встают и ходят, хромые бросают костыли... Особенно, говорят, трогательные картины случается наблюдать на источнике преп. Серафима, куда я собираюсь скоро сходить. Есть же еще, В.А., вера в простом народе! Близок еще он к Богу! И Бог близок к нему... А мы — «ученые» или, вернее, «поучившиеся»... Вот и ходишь доселе с пластырями... Впрочем, глубоко верю, что не без Господа и я стал на ноги к Саровской поездке... Но продолжаю... После обедни в Дивееве все зашли к матушке игуменье... Здесь я встретил немало петербургских знакомых. Были здесь граф и графиня Г., Е.Ф.М., Р. и др. Матушка Мария — замечательная старушка!.. Прежде всего, — ей «только восемьдесят шесть лет...» Года почтенные. Потом, — она уже настоятельствует что-то около пятидесяти лет... На лице у нее — одна доброта. Так мило и добродушно улыбается! И однако, как, — говорят, — правит она своей обителью с ее громадным хозяйством! (Например, коров до семисот штук.) Достаточно, чтобы она сказала провинившейся сестре: «Как тебе не стыдно!», и та уже наказана и вразумлена!.. Впрочем, у них в обители целая система управления, с подчиненными, соподчиненными и т.д. У матушки после чая пообедали. К сожалению, время не позволяло осмотреть монастырь в подробностях, но все-таки кое-что я видел. Непосредственно после обеда все мы, во главе с нашим владыкой, отправились осматривать пустыньки. Были поданы лошади, и поезд получился оригинальный. На передней коляске-одиночке ехал наш владыка с преосвященным Нижегородским. На следующей линейке «длиннухе» расположились спинами друг к другу преосвященный Тамбовский, отец наместник и я. Другие — еще на следующих экипажах. Просто и мило! Для владыки трезвонили. Приехали в дальнюю пустыньку, расположенную собственно в самом монастыре... В настоящее время эта пустынька (т.е. келейка лесная, в которой в свое время спасался в Саровском лесу преподобный) заключена в небольшую церковь, для которой служит алтарем. Она-то и есть «подлинная» пустынька преподобного. Прежде находилась в Саровском лесу, но любовь дивеевских монахинь перенесла ее сюда и бережно хранила и хранит. То же самое — и ближняя пустынька. Саровцы же значительно позднее срубили подражание от них же увезенным пустынькам. В дальней пустыньке в двух, недавно сооруженных витринах, хранятся оставшиеся от преподобного — тулуп, лапти с оборами, сапоги, кожаные мокроступы, в каких обыкновенно рисуют его с палочкой в руках, идущим по лесу, топор, чулки, шапки и пр. Пустынька-избушка небольшая, с маленькими окнами, срубленная из хорошего леса. Углы ее защищены от усердных богомольцев тем, что их обили кожей. Церковь эта к праздникам находилась в ремонте, и мы поэтому в ней находились и не особенно долго, и осторожно... Около дальней пустыньки — и ближняя пустынька, стоявшая прежде в Саровском лесу, у источника. В этой пустыньке, по завещанию преподобного, читается «неугасимая» псалтирь. Здесь хранится большая часть того камня, на котором преподобный молился в Саровском лесу тысячу ночей. Очень нас всех заинтересовали находящиеся здесь портреты преподобного: один снят с него при его жизни, другой — с него, лежащего в гробу... Оба портрета замечательны тем, что несколько расходятся с обычными изображениями преподобного (в цвете волос) и совершенно согласны с тем, что найдено во гробе: волосы не белого цвета, а немного рыжеватые. Епитрахиль на портрете по цвету и форме точно такая же, что найдена в гробу. В ближней пустыньке, по завещанию преподобного, раздают сухарики из хлеба черного и белого. Получили таких сухариков и мы. Еще раз напившись у матушки чаю, мы направились в обратный путь и к четырем часам вечера приехали в гостеприимный Саров. Мое общее впечатление от Дивеева: очень там любят преподобного! Эта любовь проглядывает в каждом слове сестры, в каждом поступке любой монашки... Не говорю уже о том, что все, что есть дорогого от преподобного, хранится как святыня в Дивееве; что здесь, как святой навеки завет, хранятся в алтаре, в рамке, его наставления сестрам... Нет, здесь даже такие вещи, как скопление народа, служение владык, — с полной и искренней верой приписывается преподобному. И любит несомненно преподобный полюбившую его обитель и обитель процветает. А сколько любви вложено дивеевскими монахинями в те изображения преподобного, которые имеются в обители и которые написаны, конечно, самими сестрами!.. Теперь прощай до вечера. Ничего не имею, если мои письма сделаешь достоянием и братии, которой от меня горячий привет. Восемь часов утра.
Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея
|